«Я приняла наш древний знак»: о вечере, посвященном Черубине де Габриак

Седых Галина Ивановна
Апр 29 2018
Студенты семинара Галины Ивановны Седых приняли участие в вечере, посвященном поэту Черубине де Габриак – мистификации, за которой скрывались и были трагически разоблачены Максимилиан Волошин и Елизавета Дмитриева.

«О сколько нам открытий чудных» готовит каждый новый день…

Собираясь на  семинар в Литинститут к Галине Ивановне Седых, я даже и не подозревала, что скоро вновь в душе моей оживет и зазвучит (правда, совершенно в иной тональности) та, давняя, Черубина де Габриак.

О счастье! Для этого надо придти на Трехпрудный,8, в Душу цветаевской Души… Нахожу дом быстро: Бог подсобил, помог с «гидом» … Но что осталось от Души из  детского Мира Цветаевой? Сюрприз: даже таблички не вижу. Не замечаю? Или её просто не существует? Вспоминается : «Закрываю глаза – есть, открываю – нет: одни развалины камина торчат. Снесли на дрова, ибо дом был деревянный: из мачтовой строевой сосны. Было ему около 100 лет.» (Марина у развалин отчего дома, 1920 год).

Открываю глаза, и экзальтированность чувств моих переносится уже на интерьер Дома поэтов… Здесь так изысканно, нравится. И так близко (полуподвал), почти ощутимо,  дыхание седой старины.

Площадка антикафе сужена до уютных пределов камерности. Сразу стало теплее на душе…

Литгостиная на Патриарших представляла Черубину де Габриак. Автор и ведущая этого действа – поэт, прозаик Елена Полтавская. Она же (в первую очередь, возможно?) – еще и президент Фонда поддержки литературы, культуры и искусства. Для молодых дарований Литинститута (семинар Г.И. Седых) это еще одно литературное открытие, еще один экскурс из тех, которыми их так балует Мастер. Приятно чувствовать себя в «сообществе странных себеподобных людей».

Началось погружение в величайшую мистификацию Серебряного века. Елена Полтавская предложила посмотреть фильм на жгучую тему Черубины. Оживали события: спустя 72 года (даже с лишним!) на этой самой Черной речке (где стрелялись Пушкин и Дантес) состоялась вторая историческая дуэль. Между М. Волошиным и Н. Гумилевым. А ведь дружили… Причина? Раскрылась все-таки тайна литературной мистификации Чебурины де Габриак. Казалось бы, так успешно сочиненная Волошиным (в соавторстве с поэтессой Елизаветой Дмитриевой). У Волошина тяга к мистификации жила в крови: «Обманите меня, но совсем, навсегда»...

Все обошлось без кровопролития. По воле Бога.

«Лиля» – чаще всего так Елизавету называли близкие. Родом она была из бедной дворянской семьи. Рано потеряла отца, унаследовав от него костный туберкулез. Долгое время была прикована к постели, а когда попыталась встать – не послушались ноги. Ходить научилась, но хромой осталась на всю жизнь. В девять лет заболела дифтерией, ослепла, через десять месяцев зрение восстановилось, но не полностью. В одиннадцать лет пережила смерть старшей сестры (умерла от сепсиса на её глазах). Не вынес горя муж сестры и застрелился (опять-таки на глазах у девочки). В тринадцать лет Лилю изнасиловал любимый «друг» её матери. Мать во всём  обвинила дочь. Сумасшедший брат-садист. Не много ли для одной детской души? Не отсюда ли истоки мистического восприятия жизни?

Но вопреки всему – гимназия с золотой медалью, Имперский пединститут. Через четыре года Елизавета становится специалистом по средним векам (старофранцузская и староиспанская литература). Занимается переводами: с французского, испанского, затем и с немецкого.

Возможно, отсюда и берут начало истоки испанской красавицы – инфанты, прообраза будущей Черубины?!

Елизавета отправляется в Сорбонну, но её не прельщает заграничное образование. Там, во Франции, происходит знакомство с Н.Гумилёвым (в мастерской художника Себастиана Гуревича). Вновь Гумилёв и Дмитриева увидятся уже после возвращения из Парижа на одном из литературных вечеров в Академии художеств. Здесь же Елизавета знакомится с кумиром своего сердца – Волошиным. Гумилёв вопрошает: «Кто побеждает: я ли, ты ли, Иль гибкость стали, иль гранит…» А на альбоме, подаренном Елизавете, Николай Степанович напишет: «Не смущаясь и не кроясь, я смотрю в глаза людей, я нашел себе подругу из породы лебедей».

Лиля стала называть Гумилёва «Гумми» – ей не нравилось его имя.

В мае 1909 г. все трое – Волошин, Гумилёв и Дмитриева – уезжают в Коктебель, где Елизавета уже не в силах устоять перед обаянием Волошина. По её просьбе Гумилёв их покидает.  Но мечта о Любви и сама Любовь – не совпадают. Не от отчаяния ли родилась Черубина? Гумилёв пришел «из другой страны», он это чувствовал. Елизавета не могла выбрать, кто дороже: ей казалось, что оба милы, оба нужны…

В это время в Петербурге открылся новый журнал «Аполлон» – с выставками и вечерами поэзии. Главный редактор Сергей Константинович Маковский был рафинированным эстетом, требовал, чтобы мужчины ходили на работу в смокингах, а женщины были красивы, как балерины кордебалета.

Елизавета Дмитриева принесла Маковскому свои стихи, которые он не одобрил. Видимо, эстету и внешность не приглянулась: полноватая, в очках, прихрамывает.

Волошину стихи Дмитриевой нравились, и он отобрал лучшие, придумав псевдоним.

В конце августа 1909 года Маковский получил письмо, запечатанное сургучом, благоухающее изысканными духами. Листки стихов были переложены лепестками цветов. Тексты стихов были написаны на русском языке, а письмо – на французском.

Одобренные Маковским стихи приходили, печатались, ими восторгались. Интригующий голос Черубины (в телефонной трубке) заставлял Маковского мечтать о встрече. Алексей Толстой, нечаянно узнав об этом обмане, просил Волошина прекратить игру, Лиле же стало казаться, что за ней, по пятам, ходит двойник, настоящая Черубина. И она призналась в этом немецкому переводчику Иоганнесу фон Гюнтеру. А тот – «по секрету всему свету». Злые языки довели до пистолетов, до дуэли.

Все обошлось без крови, но Елизавета Дмитриева (ставшая потом Васильевой – по мужу) всю жизнь ощущала себя виноватой. После смерти Гумилёва появилась её «Исповедь», где она призналась, что похоронив Черубину, она похоронила себя. Стихов она больше не писала.

О том, как постепенно приподнималась тайная вуаль Черубины, вдохновенно рассказала Елена Полтавская, а дополняли её студенты Литинститута: Софья Дубровская, Даниил Тестов, Никита Рогожин, Наталья Штыркова, Елизавета Грехова, Максим Кашеваров, Юлия Королева, Анастасия Балкова и Диана Юхта. Виртуозно играл гитарист, звучали романтические стихи Черубины де Габриак. Многие знают песню, написанную  на слова Черубины «Когда выпадет снег». В исполнении Ларисы Мерзляковой это звучало божественно.

Нехотя прощалась я с домом  на Трехпрудном. Загадала желание. И спаси нас, Господь, от любых мистификаций…